Затрудняюсь определиться с жанром фильма, ибо его нужно просто видеть. А смесь жанров не позволяет назвать действо каким-то одним словом, как то детектив, эротика, драма, мистика, пародия и т.п. Это просто Франция, это просто Франсуа Озон и больше ничего добавлять не нужно.
Писательница детективов в возрасте заката, когда, казалось бы, все прекрасное и желанное в прошлом, отправляется в загородный домик своего издателя в поисках свежего вдохновения. Ей опостылело писать окупаемые, но абсолютно бессмысленные истории об убийствах и их расследованиях, она хочет одиночества и смены амплуа. Она уезжает, предупрежденная о том, что к ней может приехать дочь издателя. И та не заставляет себя долго ждать. |
Город завален трупами. Каждая улочка, подворотня, переулок, проспект, свободные площадки, балки, свалки - все-все вокруг завалено трупами. Даже там где раньше было чисто и красиво – валяется свежий труп. Еще вчера город был чист и весел, а сегодня, источая остатки своего здорового запаха, трупы раскиданы в самых немыслимых местах. Эпидемия охватила население и растет с неимоверной скоростью. С каждым часом все меньше свободного пространства остается на улицах. Запах жизни, постепенно отступает, сменяясь более жутким и ужасным – запахом безразличия. Люди привыкли обходить их, лежащих прямо на земле. Их никто не убирает. Соответствующие службы не успевают вывозить разлагающиеся без мороза тела в места всеобщего сжигания и вечного захоронения. |
Маршрутка.
Дверь маршрутки негромко захлопнулась и я, сидя рядом с водителем на переднем сидении, как обычно в это время, поехал на работу. Дорога, изученная в предыдущие сотни поездок, не предвещала ничего нового. Да и что может быть нового в этой серой заунывной действительности, в этой широкой дороге, загроможденной потоками спешащего по своим делам транспорта.
Обгоняя трамваи и троллейбусы, грузовики и автобусы, объезжая и пугая сонных пешеходов и бессонных старушек, нарушая все мыслимые и немыслимые дорожные правила, маршрутка в очередное будничное утро несла меня к месту моего основного времяпровождения, туда, где время мучительно быстро и безвозвратно уходит вдаль, оставляя после себя лишь чувство вины за недоделанное сегодня и чувство безнадежности за переработанное завтра. |
Наверное, нет на земле человека, который не слышал бы о маге и кудеснике, фокуснике и иллюзионисте, а проще говоря, искусном обманщике, Дэвиде Копперфилде. Этот молодой прохвост так профессионально научился задуривать людям головы, что те готовы отдавать любые деньги, дабы посмотреть на его, так называемое, искусство. Сейчас мне хочется приоткрыть для Вас завесу над некоторыми, тщательно охраняемыми бригадой Копперфилда, секретами обмана зрителей. Ведь следующей жертвой надувательства можете стать вы, ваши друзья или кто-то еще, не столь осведомленный в чародействе. И все что получится в результате - опустошенные карманы и чувство легкого недовольства: все это уже было, ничего интересного, я и сам так умею, и т. |
Сегодня было восьмое марта. Международный женский день. Прекрасный праздничный весенний день, после грустной и холодной зимы. Последние, грязные глыбы льда и снега таяли, неохотно впитываясь землей, а прохладный ветерок, развевал и кружил над уже высохшим асфальтом первые пылинки. Сегодня с утра солнце не просто светило: оно проникало своими теплыми лучами сквозь стекла, одежду, стены, и грело, пыталось растопить все, замершее за зиму. То ли к празднику, то ли по обычному совпадению, но именно в этот праздничный день в город приходила весна.
Сегодня у нее был праздник. Именно сегодня - восьмого марта. Она ждала этого дня очень долго, казалось, целую вечность. Она ждала его с того самого момента, когда поняла, что не сможет быть одна. |
Пьяный мужик идет вечером домой, подходит к остановке, поднимает голову, а там, в кроне дерева, покачиваясь, светит фонарь. Мужик восторженно так говорит: - Ну, Мичурин, ну молодец, не ожидал! (анекдот)
- Бери, сынок, хорошая елочка, - сказала мне колоритная тетенька в большой черной фуфайке, и, повернувшись к следующему покупателю, крикнула, - Тридцать! Да, что Вы, совсем недорого, зато посмотрите, какие они красивые! - и уже ко мне, - Ну так, что берешь? Не сумневайся! Посмотри, только срубленная, будет стоять в комнате хоть месяц, хоть до следующего Нового года, как живая! Ты ж видишь, какая прелесть! Оглянись вокруг, больше таких красавиц нет! - показывая рукой в сторону других бывших лесных жительниц, тарахтела тетка. |
Деревянкин Юрий Сергеевич с детства рос глупым мальчиком. Не то чтобы тупым, или даже тормозом. Нет. Он просто был скучным противным малым, вечно желающим исполнения всех желаний не смотря ни на что. Это началось у него где-то в классе втором, когда ему вдруг захотелось иметь велосипед, и непременно с моторчиком. Дома он устроил небольшую истерику с топаньем ногами, бросанием старых игрушек в окна и разбитием старого дедовского зеркала в прихожей. Папа, как водится, отшлепал провинившегося, мама прочитала морали папе о методах воспитания, на том и порешили. Благо, что велосипед, хотя и без моторчика, через месяц, к Новому году, притащили дедушка с бабушкой. В институте Юра учился не ахти как и готов был за троечку на экзамене неделю раскручивать папу на тридцатку баксов. |
Встав, как обычно, в четыре утра, лениво и сонно я поплелся в ванную комнату чистить за ночь заплесневелые зубы. Зеркало отразило перекошенное, усеянное красными полосами от давления подушки, лицо. Бритва прошлась по щеке, снимая отростки жестких волос. Не молод. Не стар. Ничего не добился. Изменился. Хочется верить, что в лучшую сторону. Посапывая и недовольно ворча, съевши парочку бутербродов и, пытаясь проглотить на пути к выходу еще чашку кофе, обжег язык. К черту все. Светает.
Я никогда не жаловался на свою зрительную память. В основном - на зрительную память других. Привет! - кричишь встречному. Он недоуменно смотрит на тебя как на идиота и тут же пытается перебежать на противоположную сторону улицы, поближе к фонарям. |
(почти ужасы)
Я быстро шел по ряду в направлении выхода. Обходя людей, переступая через метушащихся и попискивающих под ногами животных, вступая в грязные маслянистые лужи и матерясь, толкаясь, цепляясь чужих сумок, пальто, бород, пальцев рук, горящих сигарет, вдыхая мерзкий воздух толпы…
Я бежал от всего этого и проклинал ту минуту, когда решил зайти в этот ряд, и пойти по нему, потому что дорога через него мне тогда показалась самой короткой.
И как только я вошел в него, тут же живые врата за моей спиной захлопнулись.
Это сомкнулись люди идущие в том же направлении что и я, отрезая всякие пути к отступлению.
Это колея с которой невозможно свернуть. |
Моему любимому Fujitsu посвящается…
Ну что, до свидания, друг. Извини и прощай!
Мы дружно жили с тобой вместе более трех лет, и вот теперь нам приходится расстаться. Значит такова наша судьба и так предначертано Всевышним.
Сейчас ты у меня в руках в последний раз, а завтра тебя уже не будет со мной. Пожалуй, я поцелую тебя на прощание, мой старый добрый винчестер на 2 гигабайта.
Чмок!
Мы начинали с тобой с ДОСа. Помнишь, сначала такие синие панельки Нортона. Потом они сменились серыми панельками Навигатора. Ты исправно жужжал в системном блоке ничуть не греясь и давая мне понять, что все в порядке и на тебя можно всегда положиться.
Потом я доверил тебе Винду, которую ты, несмотря на все мои старания, просьбы и мольбу, регулярно отвергал. |
Они жили и работали в небольшой, но просторной комнате на первом этаже старого здания с высокими потолками и старомодными продолговатыми окнами.
Он работал почти всегда круглосуточно, ей же доставалась более легкая работа и, поэтому, иногда можно было расслабиться и отдохнуть: днем, просто смотря в окна на прохожих, а ночью наблюдать за звездами и считать их.
И в этих ночных грезах она все чаще и чаще для себя вдруг начала замечать, что вместо бессмысленного счета думает о нем. Может быть, он даже ей нравился, так ей сначала казалось. Но потом она, то ли с испугом, то ли наоборот, с радостью, поняла, что влюбилась. Влюбилась окончательно и бесповоротно. Ей неожиданно стало жалко его. |
(Компьютерный Remix почти по Пелевину)
- Ну, вот и пришли, - грустно сказал старший, - рассаживайтесь.
Тараканы молча начали занимать свои места, согласно своим рангам и возрасту. Молодых сажали поближе, чтобы все происходящее было хорошо видно. Те, что чуть постарше, садились за молодыми, а старики расположились сзади. Никем не нарушаемая гробовая тишина воцарилась над местом, где заняли свои места тараканы. Молодую пару, сидящую в первом ряду, которая начала было мило сюсюкаться, резко одернули.
Громадный старый тараканище по имени Пруст вошел последним и сел на сцене. Пока он шел к креслу, все заметили как его тощие и седые усы беспомощно волочились вдоль тела, выдавая возраст и то, что жить ему оставалось совсем недолго. |
| НАСТРІЙРИМИ РИМИ ПІД ГІТАРУ ЛІРИКА ОПОВІДАННЯ СТРАХІТТЯЧКА КОМП'ЮТЕРИ ІНШЕ ДУМКИДОБРÁ ДУМКИ ВГОЛОС РОМАНТИКА IT КІНО МУЗИКА ФОТО ПРИКОЛЬНО ЗА КЕРМОМ
Листи N lettersn.com
Дуже кльовий гурт!
H² hsquaredband.com
Дуэт гитары и гармошки!
КОЛИШНЄПРОЗА ТА РИМА СТУДЕНТСЬКЕ ПЕРЕПІСНІ КОМП'ЮТЕРИ ЩЕВІДГУКИСПРАВИJQUERY |