Здравствуй, елка, Новый год!

- Бери, сынок, хорошая елочка, - сказала мне колоритная тетенька в большой черной фуфайке, и, повернувшись к следующему покупателю, крикнула, - Тридцать! Да, что Вы, совсем недорого, зато посмотрите, какие они красивые! - и уже ко мне, - Ну так, что берешь? Не сумневайся! Посмотри, только срубленная, будет стоять в комнате хоть месяц, хоть до следующего Нового года, как живая! Ты ж видишь, какая прелесть! Оглянись вокруг, больше таких красавиц нет! - показывая рукой в сторону других бывших лесных жительниц, тарахтела тетка.
Я молча продолжал круговой осмотр понравившейся мне сосенки. И сосна действительно была хороша собой: пышненькая, с красивыми чистого цвета зелеными иголками и добавляющими удивительного зимнего колорита маленькими комочками снега на верхушках веток.
- По чем елка? - спросил, подошедший к нам мужик, дергая рукой мою избранницу.
- Уже продана! - быстро отреагировала тетка и опять уставилась на меня с вопрошающим взглядом.
- Беру, беру - подтвердил я свое решение вслух, боясь прямо сейчас остаться без именно этой лесной красавицы, и полез в карман за деньгами.

Сладкий и нежный запах Нового года распространялся по всей квартире. Пришли детские воспоминания о предыдущих проведенных новогодних праздниках, о прекрасных ощущениях ожидания Нового года, украшения елки, рождества и старого Нового года. На волне ностальгии, несуществующий реально запах мандарин внезапно ощутился в носу, еще более увеличивая и без того яркие моменты прошедших лет.
Еще через некоторое время, поблескивая разноцветными шариками и бусами, шелестя дождиком и перемигиваясь разноцветными огоньками гирлянд, крепко укрепленная на специальной подставке, сосенка дарила радость обитателям квартиры. А смотреть действительно было на что: на верхушке, яркая красная звездочка, чуть пониже несколько шишек и сосулек, потом шарики, снежинки, фонарики, зверушки, птички, чайнички, ягоды, конфеты и куча других блестящих маленьких побрякушек. Внизу елки, завершая всю композицию, среди снега из марли и ваты, расположились Дед мороз со Снегурочкой.

- С Новым годом! С Новым годом! - кричали разгоряченные гости и хозяева квартиры, кричали дети, кричал я, звон бокалов ровно в полночь, шутки, смех и веселье. Первое января и еще одни гости. Шампанское, разливаемое по бокалам и столу, перевернутое на пол блюдо со вчера недоеденной селедкой…
- С Новым годом! И эхо салюта, и его отсвечивание в окне! С Новым годом!
Все это и многое другое у красавицы елки. Такой же красивой и пышной спустя две недели праздничного стояния в углу.

Утром, четырнадцатого числа, аккурат в выходные и прямо на старый Новый год, когда я уже было собирался к своему большому сожалению вынести усохшую, но все еще красивую, сосну поближе к тому месту, о котором писать в столь замечательном праздничном рассказе не хочется, нас, еще не выспавшихся, в одиннадцать утра, разбудил звонок в дверь. Жена пролепетала что-то о мальчишках, снующих по квартирам, в поисках дешевого заработка на колядках и перевернулась на другой бок. Звонок повторился, и я неохотно пошел открывать дверь.
На пороге стоял сосед из квартиры под нами и держал в руках ведро с побелкой. Его взгляд был злобным и недоумевающим одновременно.
- Ну, все, вот и приплыли. В прямом смысле этого слова, - подумал я и молча уставился на него. В моих глазах он, вероятно, прочитал огромную усталость, скопившуюся после прошедших увеселительных мероприятий и явное непонимание мной того, какого черта этот идиот в столь ранний час приперся к нам с полным ведром мусора.
- Я это, того, в общем, даже не знаю, как объяснить, - начал он.
- Мы Вас что, затопили? - нервно спросил я.
- Наверное, даже хуже. Хотя как посмотреть, - ответил он, с совершенно непонятной мне, ехидной улыбкой.
- То есть, как посмотреть?
- В смысле - откуда.
- Откуда - откуда, в смысле?
- Можно я зайду? - спросил он и попытался пройти в квартиру.
Я отступил назад, но войти ему не дал, не разобравшись до конца, зачем ему это нужно.
- Стоп, стоп, стоп!
- Ну давайте тогда сначала Вы к нам, - сказал он, повернулся и пошел вниз по лестнице, - я жду!
Я быстро надел домашние тапочки и пошел к нему в гости.

- Вот, смотрите, я не знаю что у Вас там, но похоже кто-то очень тяжелый всю ночь бегал у Вас по квартире, и даже, похоже, он был не один, - сосед показал рукой в сторону своего потолка в большой комнате.
- Осторожно, все еще бегает, - все так же противно улыбаясь, продолжил он. И в подтверждение его слов очередной кусок штукатурки зашевелился на потолке, пуская в разные стороны трещины, - и вот так уже почти час.
Раздался легкий шум и посыпалась побелка, вслед за которой негромко упал на почти новый ковер тот самый кусок.
Огромная серая дыра, представляющая из себя широкую, но неглубокую перевернутую к верху воронку, зияла на потолке соседа. И что самое страшное, ее эпицентр находился как раз в том месте, где этажом выше стояла моя новогодняя царица. Поверить в это было полной чушью. Лучше бы я затопил эту квартиру, залил водой по самые люстры, сплавил вниз по этажам, но верить в такое?
Я пролепетал своему соседу что-то несуразное, о том, что сейчас посмотрю, что это не я, что все улажу, и побежал к себе наверх. На пороге меня встретила перепуганная жена и двое детей, в глазах которых читался неподдельный интерес.
В два прыжка я добрался до зеленой елки и, нырнув под нее на глазах изумленного семейства, сорвал простыню, прикрывавшую обычную треногу, в которую была вставлена, купленная мной лесная бестия. Треноги не было.
Мои глаза полезли наружу, навыкат, голова перестала слушаться, коленки, на которых я стоял, подкосились, и я едва удержался, чтобы не упасть. Дрожащими пальцами я провел по большим упругим кореньям, идущими из-под ствола сосны в разные стороны (точнее из-под того места, где должна была быть тренога) почти симметрично, и уходящими глубоко под пол. Точнее сказать, что ничего никуда не входило и не уходило, сосна просто росла из пола.
- Мама, папа, у нас теперь всегда в доме будет елочка! - радостно закричало подрастающее поколение и запрыгало в порыве радости рядом с торчащей из пола деревиной. Где-то вдалеке и внизу послышался грохот чего-то падающего. Мне отчетливо представилось, как оседает огромный столб пыли, и я, чихая, вишу на голых кореньях своей избранницы, прямо над соседом, который бегает внизу, прямо подо мной, вместе со своей женой, грязной, побитой осколками и уже почти сумасшедшей, что-то орущей и размахивающей руками.
Из состояния прострации меня вывел настойчивый звонок в дверь. Я с облегчением и какой-то странной радостью обнаружил, что соседей под низом еще не видно, быстро закрыл дверь из комнаты в коридор и смело вышел к возбужденному жителю квартиры внизу.
- Сеем, веем, посеваем!.. - раздалось в приоткрываемую дверь, я на мгновение расслабился, открывая ее полностью, и в квартиру влетело содержимое мусорного ведра соседа.

На семейном совете, собравшемся за кухонным столом, решалась судьба елки. Голоса разделились поровну: подрастающее поколение голосовало за то, чтобы елку оставить, взрослая половина, естественно, голосовала против. В конце концов я тоже поддался на детские уговоры и обещания поливать елку каждое утро (бедный, бедный сосед!), и втроем мы уговорили оставшуюся часть семьи. Раз уж такое счастье досталось нам.
За ремонт с соседом удалось договориться только после того, как день на третий после происшествия корни перестали активно расти и он получил клятвенные заверения в том, что мы не будем больше заниматься тяжелой атлетикой в большой комнате.

В тот вечер, сильно разгоряченный скреплением нашего временного пакта о ненападении посредством крепких напитков, я уснул прямо под елкой.
Снилась мне тетка с рынка. Она стояла на том же месте и продавала свои замечательные елки. Только теперь они не были большими и пышными. Это были небольшие дощечки с воткнутыми в них ветками сосенок. Причем тетка продавала не эти произведения инжерно-агрономной мысли. Рядом со всем этим показным товаром стоял небольшой мешочек с семенами. Рубль - штучка…
Я проснулся среди ночи и явственно вспомнил, точно вспомнил, что произошло в тот день.
- В глаза, смотри мне сынок, в глаза, - сказала тетка, стоящая в переходе метро, и я уставился в ее большие черные зрачки.
- Положишь это зернышко в щель пола, ежели он у тебя деревянный, али выдолбишь малехонькую впадинку для него, коли пол бетонный, три раза перекрестишь то место, капнешь водички, сплюнешь через левое плечо и утром елка будет как живая. Тьфу ты! Живая, сынок, живая. И будет тебе счастье…
Я вспомнил, как приперся домой поздно вечером на полном автомате и с затуманенным взглядом, как проделывал сей незамысловатый процесс в кромешной темноте, чтобы не разбудить спящее семейство, и как утром рассказывал жене о том, что специально устроил новогодний сюрприз…

- А знаешь, - сказали хором наши друзья, когда мы пришли к ним в гости как-то после новогодних праздников, - мы решили в этом году елку не выбрасывать. Она так свежо до сих пор выглядит, думаем, что и к следующему рождеству пойдет.
- Знаем, знаем, - хором ответили мы, улыбаясь и проходя в комнату, в надежде увидеть посреди нее пышную древесину.
Но елки в комнате не было.
- Где же она?
- Да вон там, на балконе.
- Как? - удивленно спросили мы.
Я поспешил на балкон и обнаружил там обычную засохшую, и уже начавшую желтеть елку, но зато стоящую в ведре с водой.
- Так она же все равно засохнет и осыплется!
- Да мы решили попробовать…

Мы шли с женой из гостей поздно вечером, в прекрасном настроении, прогуливаясь по улице. Уже темнело и в окнах квартир то там, то там вспыхивал свет.
- Смотри! - дернула она меня за руку, и показала на окно первого этажа дома, - Елка!
- И вон там, смотри! Гирлянда светится!
- Где? Точно!
- А вон там, на пятом, видишь?
- Ага. К чему бы это? Рано ведь еще?
- Как же рано, ведь Новый Год скоро.
- В смысле, скоро? Посреди лета?
- Да по китайскому календарю!
И мы, смеясь и веселясь, после свежего вечернего воздуха, зашли в душный подъезд своего дома.
В нос ударил стойкий и противный запах хвои.


© Шу! 25.12.2001г.